Спирин Михаил, 8 класс
«Ты не сирота»
Я родился в мирное время. Но знаю о войне по книгам, фильмам и по рассказам своего дедушки. Война принесла много горя и несчастий. Не прошла она бесследно и для моей семьи. Хочу вспомнить об удивительной женщине, которая в годы Великой Отечественной войны для моего деда стала самым близким и дорогим человеком на свете. Ее звали Антонина Павловна Хлебушкина.
Когда началась война, моему деду было 7 лет. Потеряв родителей от холода в далеком 1942 году, его, как и многих других сирот, вывезли по «Дороге Жизни» из осажденного города. Помнит, как их бомбили, когда ехали по тающему льду Ладоги, как погибали едущие впереди. На железнодорожной станции изможденных детей, с огромными запавшими глазами, в кабинете начальника вокзала накормили и уложили спать вдоль стены на матрасы, лежащие на полу, покрытом соломой. Здесь их встретила Антонина Павловна Хлебушкина, директор детского дома, специально приехавшая за ними из далекого Ташкента. Дети были настолько измождены и обессилены, что взрослые боялись не довезти их живыми. Их направили в детский дом, в Ташкент, давший в те годы тепло и приют сотням тысяч людей. Обездоленные дети, перенесшие страдания, горе и боль, были вывезены, одеты, накормлены и главное — спасены. Детская память моего деда на всю жизнь сохранила счастливое ощущение от запаха лепешки (хлеба, выпекаемого в печи), от солнечного света, от тихого и ясного неба. Первое, что он запомнил — сноп солнечного света в виноградных листьях. «Я увидел голубое, чистое небо, по которому не летали страшные немецкие самолеты!» - говорил он. Многие из прибывших детей от слабости не могли даже говорить и ходить, их долго выхаживали и кормили. Женщины, работавшие в детдоме, глядя на все это, еле сдерживали слезы Но именно здесь, в глубоком тылу, обожженные детские сердца словно оттаяли. Антонина Павловна, мама Тоня, как ее все называли, жила в этом детском доме вместе с детьми. Это был ее Дом. Своей любовью и лаской она согревала всех ребят. Помогала им с уроками, ночами просиживала у постели больного. За годы войны этот Дом стал родным многим обездоленным и осиротевшим детям. А Антонина Павловна самым близким и дорогим человеком — мамой. Каждого из них мама Тоня помнила по имени, для каждого у нее были свои особенные слова. Слова, которые может сказать только любящая мат. Прошли годы, дети выросли и разъехались по стране. Многие потом взяли замечательную, добрую фамилию этой удивительной женщины. У моего деда появилась своя семья, выросли дети, родились внуки, но каждый год он старался навестить маму Тоню, подарившую ему тепло и ласку своего сердца. Он всегда помнил ее слова, сказанные в далеком 42-ом: «Не плачь, сынок, ты не сирота!»
Соломина Алена, 8 класс
В моем сердце до самой смерти... -Да-да, секундочку... Уже бегу! - Молодая девушка, вытирая руки переброшенным через плечо полотенцем, подбежала к двери. Посмотрев в глазок, она увидела пожилого мужчину, нетерпеливо переминающегося с ноги а ногу.
-Здравствуйте, Аристарх Андреевич, - хозяйка открыла дверь и улыбнулась гостю, их местному почтальону.
- Неужели до нашей глуши наконец дошли какие-то вести? -Здравствуй, здравствуй, - проворчал в ответ старичок.
- Да вот, Ксения, я к тебе с письмецом, но... - Аристарх Андреевич почесал лысеющую макушку, - Недавно на почте, разбирая старые завалы в подвале, мы нашли кипу старых писем за сороковые годы. Среди них было одно на имя некой Марины Самойловой. Город у нас маленький, я всех знаю, а Самойловы только вы, ну, вот я и подумал... Девушка нахмурила тонкие брови.
-Марина... Хм... Так звали мою прабабушку. Наверно это ее... Ксюша закрыла дверь за старичком. В руках она держала пожелтевшую от времени, где-то надорванную, но в целом хорошо сохранившуюся свернутую в треугольник записку.
*** -Бабуль! Тут Аристарх Андреевич приходил Принес мне одну вещицу. Тебе нужно на это взглянуть. Юлия Александровна дрожащими руками пыталась распечатать письмо, отправленное отцом для нее и для ее матери 60 с лишним лет назад. Скрюченные пальцы никак не могли подцепить уголок ветхой бумажки, скрывающей в себе последние строчки отца. Наконец ей удалось зацепиться за краешек, и она с замиранием в сердце развернула письмо. «Дорогие мои, любимые девочки! Если вы получили это письмо, то меня уже больше нет с вами. Командир обещал передать его вам в случае моей гибели. Война скоро закончится. Мы бомбим Берлин. Осталось совсем чуть-чуть, и Россия будет свободна. Настанет замечательное время. И вы, мои родные, обязательно будете счастливы. И моя смерть не напрасна, я же защищал все свое самое дорогое. Маришка, я люблю тебя. Прости, что не смог вернуться. Прости, что я сейчас не рядом с вами... В моем сердце до самой смерти... Апрель 1945г.»
Слезы потекли по немолодым щекам, задерживаясь в глубоких морщинках. Фотографий отца у нее не сохранилось, и она почти не помнила его, но теперь перед глазами у нее стояла старая фотокарточка, которую он прислал с самым первым письмом: молодой мужчина лет 25 в летных очках на макушке, в пилотской курточке, сапогах. Широкая улыбка и лучистые глаза приковывали взгляд. Старушку волновали только они, такие желанные и такие недосягаемые. -Ты всегда был рядом... Я знаю это... Папа... - И Юлия Александровна осторожно поцеловала последнее письмо своего отца. А слезы так и текли по ее щекам.
-В моем сердце до самой смерти...
«Ты не сирота»
Я родился в мирное время. Но знаю о войне по книгам, фильмам и по рассказам своего дедушки. Война принесла много горя и несчастий. Не прошла она бесследно и для моей семьи. Хочу вспомнить об удивительной женщине, которая в годы Великой Отечественной войны для моего деда стала самым близким и дорогим человеком на свете. Ее звали Антонина Павловна Хлебушкина.
Когда началась война, моему деду было 7 лет. Потеряв родителей от холода в далеком 1942 году, его, как и многих других сирот, вывезли по «Дороге Жизни» из осажденного города. Помнит, как их бомбили, когда ехали по тающему льду Ладоги, как погибали едущие впереди. На железнодорожной станции изможденных детей, с огромными запавшими глазами, в кабинете начальника вокзала накормили и уложили спать вдоль стены на матрасы, лежащие на полу, покрытом соломой. Здесь их встретила Антонина Павловна Хлебушкина, директор детского дома, специально приехавшая за ними из далекого Ташкента. Дети были настолько измождены и обессилены, что взрослые боялись не довезти их живыми. Их направили в детский дом, в Ташкент, давший в те годы тепло и приют сотням тысяч людей. Обездоленные дети, перенесшие страдания, горе и боль, были вывезены, одеты, накормлены и главное — спасены. Детская память моего деда на всю жизнь сохранила счастливое ощущение от запаха лепешки (хлеба, выпекаемого в печи), от солнечного света, от тихого и ясного неба. Первое, что он запомнил — сноп солнечного света в виноградных листьях. «Я увидел голубое, чистое небо, по которому не летали страшные немецкие самолеты!» - говорил он. Многие из прибывших детей от слабости не могли даже говорить и ходить, их долго выхаживали и кормили. Женщины, работавшие в детдоме, глядя на все это, еле сдерживали слезы Но именно здесь, в глубоком тылу, обожженные детские сердца словно оттаяли. Антонина Павловна, мама Тоня, как ее все называли, жила в этом детском доме вместе с детьми. Это был ее Дом. Своей любовью и лаской она согревала всех ребят. Помогала им с уроками, ночами просиживала у постели больного. За годы войны этот Дом стал родным многим обездоленным и осиротевшим детям. А Антонина Павловна самым близким и дорогим человеком — мамой. Каждого из них мама Тоня помнила по имени, для каждого у нее были свои особенные слова. Слова, которые может сказать только любящая мат. Прошли годы, дети выросли и разъехались по стране. Многие потом взяли замечательную, добрую фамилию этой удивительной женщины. У моего деда появилась своя семья, выросли дети, родились внуки, но каждый год он старался навестить маму Тоню, подарившую ему тепло и ласку своего сердца. Он всегда помнил ее слова, сказанные в далеком 42-ом: «Не плачь, сынок, ты не сирота!»
Соломина Алена, 8 класс
В моем сердце до самой смерти... -Да-да, секундочку... Уже бегу! - Молодая девушка, вытирая руки переброшенным через плечо полотенцем, подбежала к двери. Посмотрев в глазок, она увидела пожилого мужчину, нетерпеливо переминающегося с ноги а ногу.
-Здравствуйте, Аристарх Андреевич, - хозяйка открыла дверь и улыбнулась гостю, их местному почтальону.
- Неужели до нашей глуши наконец дошли какие-то вести? -Здравствуй, здравствуй, - проворчал в ответ старичок.
- Да вот, Ксения, я к тебе с письмецом, но... - Аристарх Андреевич почесал лысеющую макушку, - Недавно на почте, разбирая старые завалы в подвале, мы нашли кипу старых писем за сороковые годы. Среди них было одно на имя некой Марины Самойловой. Город у нас маленький, я всех знаю, а Самойловы только вы, ну, вот я и подумал... Девушка нахмурила тонкие брови.
-Марина... Хм... Так звали мою прабабушку. Наверно это ее... Ксюша закрыла дверь за старичком. В руках она держала пожелтевшую от времени, где-то надорванную, но в целом хорошо сохранившуюся свернутую в треугольник записку.
*** -Бабуль! Тут Аристарх Андреевич приходил Принес мне одну вещицу. Тебе нужно на это взглянуть. Юлия Александровна дрожащими руками пыталась распечатать письмо, отправленное отцом для нее и для ее матери 60 с лишним лет назад. Скрюченные пальцы никак не могли подцепить уголок ветхой бумажки, скрывающей в себе последние строчки отца. Наконец ей удалось зацепиться за краешек, и она с замиранием в сердце развернула письмо. «Дорогие мои, любимые девочки! Если вы получили это письмо, то меня уже больше нет с вами. Командир обещал передать его вам в случае моей гибели. Война скоро закончится. Мы бомбим Берлин. Осталось совсем чуть-чуть, и Россия будет свободна. Настанет замечательное время. И вы, мои родные, обязательно будете счастливы. И моя смерть не напрасна, я же защищал все свое самое дорогое. Маришка, я люблю тебя. Прости, что не смог вернуться. Прости, что я сейчас не рядом с вами... В моем сердце до самой смерти... Апрель 1945г.»
Слезы потекли по немолодым щекам, задерживаясь в глубоких морщинках. Фотографий отца у нее не сохранилось, и она почти не помнила его, но теперь перед глазами у нее стояла старая фотокарточка, которую он прислал с самым первым письмом: молодой мужчина лет 25 в летных очках на макушке, в пилотской курточке, сапогах. Широкая улыбка и лучистые глаза приковывали взгляд. Старушку волновали только они, такие желанные и такие недосягаемые. -Ты всегда был рядом... Я знаю это... Папа... - И Юлия Александровна осторожно поцеловала последнее письмо своего отца. А слезы так и текли по ее щекам.
-В моем сердце до самой смерти...
В 1941 году когда началась Великая Отечественная война моей бабушке было 11 лет. Они вместе с семьей жили в небольшом городке Великие Луки. Ёе папу сразу призвали на фронт. Больше она его не видела. Её мама работала в колхозе, но потом пришли немцы. Они выгнали нашу семью из дома, в землянку. И устроили там штаб. Было очень тяжело и страшно. Когда наши солдаты пошли в наступление бои начались ужасающие! Наши прятались в лесу. В городе не осталось ни одного целого здания! К счастью мои родные смогли перебраться к родне в деревню и поэтому выжили!
ОтветитьУдалитьА мой второй дедушка со стороны папы, был настоящим героем! Он даже получил медаль за отвагу! За то, что в боях за город в Ростов на Дону сумел подбить танк бросив гранату.
А моя бабушка была зенитчицей, там они и познакомились. Это был фронтовой роман. Сразу после войны они поженились! Победу на фашистами встретили в городе Будапешт. За время войны были ранения и много наград которые хроняться у нас дома!